Об обратной силе решений Конституционного суда и позиции арбитражных судов в споре между аэропортом и Росавиацией о выплате субсидии

28 ноября 2019 г. Арбитражный суд Московского округа подтвердил Решение Арбитражного суда города Москвы от 21 мая 2019 г. и Постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 28 августа 2019 г. о взыскании с Федерального агентства воздушного транспорта (Росавиация) в пользу Международного аэропорта «Шереметьево» невыплаченной части субсидии за оказанные аэропортом в 2016 г. услуги по наземному обслуживанию воздушных судов государственной авиации. Росавиация отказала аэропорту в выплате субсидии в полном объеме по причине исчерпания соответствующих лимитов бюджетных обязательств (дело А40-48509/2019 [1]).

В связи с тем, что позиция Судов трех инстанций представляется необоснованной, интересно проанализировать доводы Судов и дать к ним развернутый комментарий.

Обстоятельства спора выглядят следующим образом.

В марте 2016 г. между аэропортом и авиаперевозчиком ФГКУ «ОАО СН ФСБ России» было заключено соглашение об оказании аэропортовых услуг по ставкам государственных аэропортовых сборов. При этом непосредственно перевозчику услуги были оказаны безвозмездно, поскольку ФГКУ «ОАО СН ФСБ России» относится к числу пользователей воздушного пространства, освобожденных от оплаты указанных услуг. По закону, недополученные в связи с этим доходы возмещаются аэропорту за счет бюджетных субсидий.

В 2016 – 2017 г.г. действовало правило, согласно которому соответствующие субсидии предоставлялись единовременно в пределах предусмотренных законом бюджетных ассигнований и утвержденных лимитов бюджетных обязательств. Руководствуясь данным правилом, Росавиация возместила аэропорту недополученные им доходы в связи с оказанием перевозчику услуг лишь частично, известив аэропорт письмом от 26 апреля 2017 г. об отказе в полном возмещении недополученных доходов по причине исчерпания соответствующих лимитов бюджетных обязательств. Аэропорт отказ не оспаривал.

16 июля 2018 г. указанное правило было признано Конституционным Судом Российской Федерации (КС РФ) не соответствующим Основному закону (Постановление № 32-П [2]).

26 февраля 2019 г. аэропорт, считая отказ Росавиации от 26 апреля 2017 г. незаконным, обратился в арбитражный суд с требованием о взыскании солидарно с Росавиации и Министерства финансов Российской Федерации полной суммы недополученных в 2016 г. доходов.

Арбитражные суды трех инстанций признали требование аэропорта подлежащим удовлетворению в части взыскания денежных средств с Росавиации в связи со следующим.

Суды установили, что аэропорт действительно оказал перевозчику услуги по наземному обслуживанию воздушных судов в заявленном объеме. В Росавиацию с требованием о предоставлении субсидии аэропорт обратился в установленном законодательством порядке и с соблюдением предусмотренных сроков. Таким образом, по мнению Судов, отказ Росавиации в предоставлении субсидии в полном объеме, с учетом правовой позиции КС РФ от 16 июля 2018 г., неправомерен.

Суды указали, что КС РФ установил обязательность полного возмещения расходов аэропортов на оказание аэропортовых услуг освобожденным от платы за них пользователям воздушного пространства посредством планируемого выделения на эти цели необходимых дополнительных бюджетных средств не позднее следующего финансового года. При этом, согласно п. 3 ст. 242 Бюджетного кодекса Российской Федерации (БК РФ), невозможность перечисления субсидии в рамках бюджетных ассигнований текущего финансового года не означает, что обязанность по выплате предоставленной субсидии, возникшая у публично-правового образования, прекращается, а получатель субсидии лишается приобретенного права. Ст. 242 БК РФ не исключает возможность фактического доведения предоставленной субсидии до ее получателя за счет бюджетных ассигнований очередного финансового года, а при их недостаточности – за счет казны публично-правового образования.

По мнению Судов, иное толкование направлено на преодоление юридической силы решения КС РФ. Со ссылкой на ст. 79 Федерального конституционного закона от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» [3] («Закон о КС РФ») Суды подчеркнули, что с момента вступления в силу постановления КС РФ, которым нормативный акт или отдельные его положения признаны не соответствующими Конституции, не допускается применение либо реализация каким-либо иным способом указанного нормативного акта или отдельных его положений.

Таким образом, Суды фактически заняли позицию, подразумевающую, что признанная неконституционной правовая норма является недействительной с момента ее принятия, а не с момента провозглашения соответствующего решения КС РФ, в связи с чем основанное на такой норме правоприменительное решение подлежит пересмотру во всех случаях.

Такой подход нельзя назвать безусловно ошибочным, поскольку он основан на принципе верховенства Конституции Российской Федерации [4], который закреплен в статьях 4 и 15 документа. У такого подхода есть и сторонники среди юристов. Например, А.В. Шухарева указала, что «утрата юридической силы актом, признанным Конституционным Судом РФ не соответствующим Конституции РФ, не может следовать за принятием судебного постановления. Подобная трактовка приведет к тому, что нормативный акт до его рассмотрения Конституционным Судом РФ соответствовал Конституции РФ, а потом внезапно перестал ей соответствовать» [5]. Аналогичную точку зрения высказали Л. Дроздова и Е. Коган, по мнению которых, «при противоречии закона Конституции РФ должна применяться последняя», а «тот факт, что никто не обратился в Конституционный Суд РФ с заявлением о проверке конституционности какого-либо закона, не освобождает правоприменительные органы от обязанности руководствоваться нормативным актом большей юридической силы (в данном случае Конституцией), если нормативный акт меньшей юридической силы (в частности, федеральный закон) первому акту противоречит. Таким образом, независимо от наличия постановления Конституционного Суда Конституция РФ применяется непосредственно. Из смысла законодательства вытекает, что акты, признанные неконституционными, утрачивают силу с момента их издания» [6].

Однако, как представляется, такой подход не соответствует Закону о КС РФ, позиции самого КС РФ, сложившейся судебной практике, а также положениям Конституции в их системном толковании.

В ч. 1 ст. 79 Закона о КС РФ указано, что решение КС РФ окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения. Согласно ч. 3 данной статьи, акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу, а решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных постановлением КС РФ неконституционными, не подлежат исполнению и должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях. Частью 5 данной статьи предусмотрено, что с момента вступления в силу постановления КС РФ, которым нормативный акт или отдельные его положения признаны не соответствующими Конституции, не допускается применение либо реализация каким-либо иным способом такого нормативного акта или отдельных его положений. В соответствии с ч. 2 ст. 100 Закона о КС РФ, в случае, если КС РФ принял постановление о признании нормативного акта не соответствующим Конституции, данное дело подлежит пересмотру компетентным органом в обычном порядке.

Из буквального толкования указанных формулировок можно сделать следующие выводы.

Признанный неконституционным акт (либо его отдельные положения) не является недействительным с момента его принятия, а утрачивает силу, то есть перестает действовать на будущее время. Для такого вида решений КС РФ, как постановление, прямо предусмотрен запрет на применение признанной неконституционной нормы с момента вступления в силу соответствующего постановления. При этом пересмотр правоприменительных решений, принятых на основании утратившего силу нормативного акта, возможен, но только в отношении дела, по которому заявитель обращался в КС РФ. Решения по делам лиц, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, могут быть пересмотрены лишь при соблюдении ряда условий, а именно: указанные решения не исполнены и законом установлены случаи их пересмотра.

Сам КС РФ неоднократно давал разъяснения указанных положений Закона о КС РФ.

Так, в Определении от 5 февраля 2004 г. № 78-О [7] Суд указал, что из положений ч. 3 ст. 79 и ч. 2 ст. 100 Закона о КС РФ следует, что постановление КС РФ обладает обратной силой в отношении дел обратившихся в КС РФ граждан, объединений граждан (организаций), а также в отношении неисполненных решений, вынесенных до принятия такого постановления. Правоприменительные решения, основанные на неконституционном акте, по делам лиц, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, подлежат пересмотру в установленных федеральным законом случаях. Это касается как не вступивших, так и вступивших в законную силу, но не исполненных или исполненных частично решений (абз. 1 – 2 п. 3 описательно-мотивировочной части Определения).

В Определении от 14 января 1999 г. № 4-О [8] КС РФ указал, что под «установленными федеральным законом случаями» понимаются закрепленные другим (помимо Закона о КС РФ) законодательством материально-правовые основания и процессуальные институты, включая судебный надзор и пересмотр по вновь открывшимся обстоятельствам (абз. 3 п. 3 описательно-мотивировочной части Определения). Суд отметил, что для пересмотра правоприменительных решений «могут использоваться все предусмотренные отраслевым законодательством судебные процедуры. Пересмотр судебных решений… возможен, в частности, как в порядке судебного надзора, так и по вновь открывшимся обстоятельствам. Пересмотру решений иных, кроме судов, правоприменительных органов служит институт обжалования в суд действий и решений, нарушающих права и свободы граждан» (абз. 4 п. 3 описательно-мотивировочной части Определения).

В Постановлении от 8 ноября 2012 г. № 25-П [9] Суд указал, что его решения, в результате которых неконституционные нормативные акты утрачивают силу, имеют такую же сферу действия во времени, пространстве и по кругу лиц, как решения нормотворческого органа (абз. 2 п. 3 описательно-мотивировочной части Постановления). Юридическим последствием постановления КС РФ о признании неконституционными положений нормативного правового акта является утрата ими силы на будущее время; это означает, что с момента вступления в силу постановления КС РФ такие нормативные положения не могут применяться и реализовываться каким-либо иным способом (абз. 3 п. 3, абз. 3 п. 4 описательно-мотивировочной части Постановления). Основанные на таких нормах судебные акты, в соответствии с ч. 3 ст. 79 и ч. 2 ст. 100 Закона о КС РФ, подлежат пересмотру во всех случаях по делам заявителей, обратившихся в КС РФ, а по делам лиц, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, – в тех случаях, когда судебный акт либо не вступил в законную силу, либо вступил в законную силу, но не исполнен или исполнен частично (абз. 5 п. 3 описательно-мотивировочной части Постановления).

Таким образом, КС РФ подтвердил, что признанный неконституционным нормативно-правовой акт перестает действовать на будущее время, а возможности пересмотра принятых на основании такого акта решений по делам лиц, не являвшихся участниками конституционного судопроизводства, ограничены. В частности, пересмотр возможен, если решения не вступили в законную силу либо вступили в законную силу, но не исполнены или исполнены частично.

Практика арбитражных судов свидетельствует о следовании ими указанному подходу.

Так, Арбитражный суд Волго-Вятского округа подтвердил решение арбитражного суда первой инстанции об отказе в признании неправомерным акта налогового органа, основанного на правовой норме, признанной впоследствии неконституционной. Суд подчеркнул, что на момент принятия налоговой инспекцией оспариваемого решения примененный налоговым органом закон действовал в полном объеме, в связи с чем у налогового органа не было оснований не применять данную правовую норму (Постановление от 28 февраля 2000 г. по делу N 1054/5К [10]).

Аналогичную позицию Арбитражный суд Волго-Вятского округа занял при рассмотрении схожего спора, в котором организация-заявитель требовала признать списанные банком с ее счета, но не перечисленные на счет налогового органа денежные средства излишне уплаченными и возложить на налоговый орган обязанность произвести их зачет в погашение числящейся за организацией недоимки [см.: 11]. Данное требование было основано на постановлении КС РФ, согласно которому обязанность по уплате налога считается исполненной с момента списания в этих целях банком со счета налогоплательщика денежных средств.

Арбитражный суд первой инстанции, решение которого впоследствии подтвердил Арбитражный суд Волго-Вятского округа, обязал налоговый орган произвести зачет, но не полностью, а лишь в части тех списанных со счета организации сумм, которые по состоянию на день провозглашения постановления КС РФ еще не были взысканы в бесспорном порядке. Суд подчеркнул, что, согласно ст. 79 Закона о КС РФ, постановление КС РФ вступает в силу с момента его провозглашения, и именно с этого момента акт, признанный неконституционным, утрачивает силу.

Отметим, что, получив отказ арбитражных судов в пересмотре решения налогового органа, организация-заявитель обратилась в КС РФ с жалобой на нарушение частями первой и третьей ст. 79 Закона о КС РФ закрепленного в Конституции Российской Федерации принципа равенства всех перед законом (ст. 19), права на свободное использование своего имущества (ст. 34) и права собственности (ст. 35).

Данную жалобу КС РФ к рассмотрению не принял, сославшись на то, положениям статьи 79 Закона о КС РФ Судом уже дано исчерпывающее истолкование в принятых ранее решениях; не стал КС РФ оценивать и акты арбитражных судов с точки зрения их законности и обоснованности в связи с отсутствием у него соответствующих полномочий. Тем не менее, в вынесенном по результатам разрешения вопроса о принятии жалобы к рассмотрению Определении от 4 мая 2000 г. № 101-О [11] КС РФ отметил, что в Постановлении КС РФ от 12 октября 1998 г., по поводу распространения которого на период до его провозглашения возник спор между организацией и налоговым органом, какие-либо особенности его исполнения (в т.ч. возможность ретроспективного действия) установлены не были (абз. 3 п. 3 описательно-мотивировочной части Определения).

В юридической литературе также указано на то, что «главный принцип действия позиций Конституционного Суда РФ – это действие на будущее время» [12, см. также: 5]. При этом, как подчеркивают авторы научных статей, ключевым фактором, определяющим возможность пересмотра правоприменительного акта, является его неисполненность на момент признания лежащего в его основе нормативного акта неконституционным.

Так, руководитель Секретариата КС РФ, кандидат юридических наук В.А. Сивицкий [13] указал, что «признание акта неконституционным… влечет пересмотр… вступившего к этому времени в законную силу и не исполненного или частично исполненного решения суда или не вступившего в законную силу решения суда, основанного на таком акте, если заявление лица, не являвшегося участником конституционного судопроизводства, о пересмотре такого судебного решения подано им с соблюдением закрепленных законодательством процессуальных норм», при этом «исполненные полностью судебные решения… пересмотрены быть не могут».

В этой связи возникает закономерный вопрос о том, каковы критерии «исполненности» решения для целей пересмотра в случае, если решение в силу своей природы не подлежит исполнению – как, например, решения о присуждении, о преобразовании и об отказе в удовлетворении требования.

В настоящий момент какие-либо разъяснения КС РФ на этот счет отсутствуют. Тем не менее, данный вопрос исследован, правда, применительно только к судебным актам, в юридической литературе, в частности доктором юридических наук А.В. Ильиным [12].

Автор указал на возникающий в данном случае парадокс, поскольку решения, которые, с точки зрения процессуального законодательства, не подлежат принудительному исполнению, с одной стороны, «можно считать неисполненными, поскольку их нельзя исполнить», с другой стороны – «можно считать исполненными, потому что их не требуется исполнять».

Для разрешения парадокса А.В. Ильин предложил прибегнуть к категории «правовой эффект» решения, то есть достижение цели, составляющей содержание заявленного требования. По мнению А.В. Ильина, наличие у решения правового эффекта и является его исполнением, и «судебный акт может пониматься как неисполненный или частично исполненный тогда, когда, несмотря на его вступление в силу, его правовой эффект не реализовался в полном объеме». Исходя из этого А.В. Ильин пришел к выводу, что «вступившее в законную силу судебное постановление, которым в удовлетворении требования заявителя было отказано, должно считаться… исполненным решением, поскольку порожденный им эффект для победившей стороны (ответчика) реализовался».

А.В. Ильин подчеркнул, что «решение суда об отказе в удовлетворении иска не может быть признано неисполненным или исполненным частично решением, а значит, не может являться объектом для пересмотра по новым обстоятельствам», поскольку, если «позволить пересмотреть вступившее в законную силу судебное постановление, которым в удовлетворении требования заявителя было отказано, то это изменит текущее правовое положение ответчика, который пользуется эффектом от действия неопровержимости судебного решения… что будет являться нарушением принципа правовой определенности».

Таким образом, А.В. Ильин пришел к заключению, что фактически пересмотр решений, основанных на норме, признанной впоследствии неконституционной, по делам лиц, не участвовавших в конституционном судопроизводстве, возможен только в отношении решений, которыми на указанных лиц возложена обязанность что-либо дать, сделать или предоставить (т.е. решений о присуждении), а эти лица данную обязанность не исполнили.

В контексте изложенного и с учетом того, что частью 4 статьи 198 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации [14] (АПК РФ) установлен трехмесячный срок для обжалования акта госоргана, решение Росавиации об отказе в предоставлении аэропорту субсидии в полном объеме для целей пересмотра можно считать исполненным по истечении трех месяцев с момента получения аэропортом письма Росавиации от 26 апреля 2017 г. (примерно июль-август 2017 г.). То есть, оспариваемое аэропортом решение было исполнено за год до утраты силы правовой нормой, на основании которой оно было приято.

Тем не менее, арбитражные суды трех инстанций в обоснование занятой ими правовой позиции воспроизводят положения ч. 5 ст. 79 Закона о КС РФ о том, что с момента вступления в силу постановления КС РФ, которым нормативный акт или отдельные его положения признаны не соответствующими Конституции, не допускается применение такого нормативного акта или отдельных его положений, а суды при рассмотрении дел после вступления в силу постановления КС РФ (включая дела, производство по которым возбуждено до вступления в силу этого постановления КС РФ) не вправе руководствоваться нормативным актом или отдельными его положениями, признанными этим постановлением не соответствующими Конституции.

Однако, как представляется, арбитражные суды в данном случае неправильно применили Закон о КС РФ, поскольку процитированная норма регулирует вопросы не ретроспективного, а перспективного действия постановлений КС РФ.

На это обстоятельство обратил внимание, в том числе, КС РФ в упомянутом выше Постановлении от 8 ноября 2012 г. № 25-П применительно к позиции Высшего арбитражного суда Российской Федерации (ВАС РФ) по одному из арбитражных дел.

Президиум ВАС РФ признал неправомерным постановление Девятого арбитражного апелляционного суда, который в марте 2010 г. отменил со ссылкой на позицию КС РФ, сформулированную в январе 2010 г. (Постановление КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П), решение Арбитражного суда города Москвы, вынесенное в сентябре 2009 г. (дело А40-8404/2007 [15]). Президиум ВАС РФ посчитал основанные на позиции КС РФ выводы апелляционного суда ошибочными, поскольку апелляционный суд придал решению КС РФ обратную силу, в то время как специальных положений об обратной силе решений КС РФ Закон о КС РФ не содержит (Постановление Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2010 г. № 1993/09 по делу А40-8404/2007 [16]).

Однако КС РФ указал, что если «при рассмотрении дела апелляционной или кассационной инстанцией либо в порядке надзора будет установлено, что суд нижестоящей инстанции при вынесении судебного акта либо применил законоположения, которые впоследствии, уже после вынесения этого судебного акта, были признаны Конституционным Судом Российской Федерации не соответствующими Конституции Российской Федерации… то такие судебные акты… подлежат безусловной отмене» (абз. 3 п. 5 описательно-мотивировочной части Постановления). При этом Суд специально подчеркнул в цитируемом постановлении, что сказанное является проявлением именно перспективного, а не ретроспективного действия решения Суда.

Таким образом, данное правило устанавливает лишь особенности применения постановлений КС РФ в ситуации, когда какая-либо правовая норма признана неконституционной, в то время как на рассмотрении суда общей юрисдикции или арбитражного суда находится спор, возникший из указанной нормы.

Как указал В.И. Сивицкий [13], такими особенностями, согласно позиции КС РФ, являются следующие:

«Во-первых, если в период между рассмотрением дела судом первой инстанции и апелляционным судом появится постановление Конституционного Суда о неконституционности нормы или о ее конституционно-правовом истолковании, то апелляция обязана решать дело, уже опираясь на такое постановление, даже если решение суда первой инстанции на момент его вынесения было совершенно законным и обоснованным…

Во-вторых, если дело будет передано на рассмотрение в кассационную и надзорную инстанцию, то суд кассационной или надзорной инстанции также должен принимать решение исходя из уже вынесенного на этот момент постановления Конституционного Суда о примененных в этом деле нормах, как материально-правовых, так и процессуальных».

При этом В.И. Сивицкий подчеркнул, что «принятие постановления Конституционного Суда является основанием для оспаривания и передачи дела в кассацию или надзор, только если условия для этого согласуются с критериями, выявленными в определениях 1999 года № 4-О и 2004 года № 78-О» (то есть, судебное решение вступило в законную силу, но не исполнено или исполнено частично).

Сам КС РФ в Определении от 4 мая 2000 г. № 101-О указал, что после провозглашения постановления КС РФ исключается не применение признанных неконституционными норм вообще, а именно их применение в целях принудительного исполнения возложенной ими, но еще не исполненной обязанности, признанной не соответствующей Конституции Российской Федерации (абз. 6 п. 2 описательно-мотивировочной части Определения).

Если вернуться к спору между аэропортом и Росавиацией, то, несмотря на его рассмотрение арбитражными судами в порядке искового производства, его предметом является именно пересмотр вступившего в силу и исполненного решения Росавиации в связи с последующим признанием неконституционной правовой нормы, на которой данное решение было основано. То есть, в данном случае речь идет именно о придании постановлению КС РФ обратной силы.

Данный спор по своей природе не является гражданско-правовым спором о взыскании с Росавиации денежных средств. Взыскиваемые денежные средства Росавиации не принадлежат, а выделяются из федерального бюджета для дальнейшего распределения по получателям; субсидия предоставляется не на основании гражданско-правовой сделки, а на основании административного акта – решения Росавиации, принимаемого в установленном порядке. Таким образом, данный спор является экономическим спором, возникшим из публичных правоотношений. Нормы гражданского законодательства к таким правоотношениям не применяются в силу прямого указания ч. 3 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации (ГК РФ) [17].

Таким образом, арбитражные суды, как представляется, при рассмотрении данного спора допустили нарушение норм как материального, так и процессуального права. Более того, аэропортом был пропущен установленный ч. 4 ст. 198 АПК РФ срок обращения в суд, который по делам об оспаривании решений госорганов составляет три месяца со дня, когда организации либо гражданину стало известно о нарушении их прав и законных интересов. Даже если считать, что аэропорт узнал о нарушении своего права не в день получения письма Росавиации об отказе в полном предоставлении субсидии, а в день официального опубликования Постановления КС РФ от 16 июля 2018 г. № 32-П, то обжаловать решение Росавиации он должен был не позднее середины октября 2018 г. Аэропорт же обратился в суд 26 февраля 2019 г.

В заключение отметим, что вопросы, связанные с определением момента утраты силы правовыми актами, признанными неконституционными, и возможности придания соответствующим решениям КС РФ обратной силы, являются наиболее сложными и дискуссионными в конституционном праве.

Обусловлено это особой ролью Конституционного Суда, который в своей деятельности обеспечивает верховенство Конституции Российской Федерации и восстановление нарушенных прав граждан и организаций. В то же время, как неоднократно указывал в своих актах КС РФ, важно обеспечить не только верховенство Конституции, но и баланс конституционно-значимых интересов, недопустимость нарушения прав и свобод других лиц при осуществлении прав и свобод человека и гражданина и стабильность правоотношений в интересах субъектов права. Представляется, что именно такая идея заложена в положения Конституции при их системном толковании. В этой связи произвольное придание решениям КС РФ обратной силы, признание всех правовых норм, не соответствующих Конституции, недействительными с момента их утверждения недопустимо, поскольку это ставит под угрозу не менее важный, чем принцип верховенства Конституции, принцип правовой определенности, подрывает доверие к закону.

См. также: Правила субсидирования услуг по аэропортовому и наземному обеспечению полетов воздушных судов государственной авиации признаны неконституционными;

Имеет ли решение Конституционного Суда обратную силу? – Арбитражный суд взыскал в пользу аэропорта субсидии, в предоставлении которых Росавиация отказала в 2017 году;

Каковы пределы полномочий Росавиации? – Суды взыскали в пользу аэропорта субсидии за 2017 год со ссылкой на уклонение Росавиации от исполнения своих бюджетных полномочий.

Литература

1.    Информация по делу А40-48509/2019 [Электронный ресурс]. URL: http://kad.arbitr.ru/Card/4606e638-778a-42dc-a219-70cae504ed0a (дата обращения: 14.12.2019).

2.    Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 16 июля 2018 г. № 32-П «По делу о проверке конституционности пункта 3 статьи 69 Воздушного кодекса Российской Федерации, подпункта 1 пункта 2 статьи 78 Бюджетного кодекса Российской Федерации, а также пунктов 3 и 6 Правил предоставления субсидий из федерального бюджета организациям на возмещение недополученных ими доходов от предоставления услуг по аэропортовому и наземному обеспечению полетов воздушных судов пользователей воздушного пространства, освобожденных в соответствии с законодательством Российской Федерации от платы за эти услуги, в связи с жалобами публичного акционерного общества “Аэропорт Кольцово” и акционерного общества “Международный аэропорт Нижний Новгород”» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2018. – № 30. – Ст. 4810.

3.    Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1994. – № 13. – Ст. 1447.

4.    Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 г.) // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2014. – № 31. – Ст. 4398.

5.    Шухарева А.В. К вопросу о последствиях признания правового акта неконституционным: опыт работы Конституционного Суда РФ [Текст] / А.В. Шухарева  // Вестник Нижегородской академии МВД России. – 2014. – № 1 (25). – С. 346 – 348.

6.    Дроздова Л., Коган Е. Постановление Конституционного Суда РФ: решение судебного органа или закон? [Текст] / Л. Дроздова, Е. Коган // Хозяйство и право. – 1999. – № 8. – С. 80 – 85.

7.    Определение Конституционного Суда РФ от 5 февраля 2004 г. N 78-О «По ходатайству Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации об официальном разъяснении Определения Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 года по жалобе гражданки И.В.Петровой на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”» [Электронный ресурс]. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision31808.pdf (дата обращения: 15.12.2019).

8.    Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 14 января 1999 г. N 4-О «По жалобе гражданки Петровой Ираиды Валерьяновны на нарушение ее конституционных прав частью второй статьи 100 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”» [Электронный ресурс]. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision31808.pdf (дата обращения: 15.12.2019).

9.    Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2012 г. № 25-П «По делу о проверке конституционности положения части первой статьи 79 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации” в связи с жалобой открытого акционерного общества “Акционерная компания трубопроводного транспорта нефтепродуктов “Транснефтепродукт”» // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2012. – № 48. – Ст. 6743.

10.    Постановление Федерального арбитражного суда Волго-Вятского округа от 28 февраля 2000 г. по делу № 1054/5К [Электронный ресурс]. СПС «Гарант».

11.    Определение Конституционного Суда Российской Федерации от 4 мая 2000 г. № 101-О «По жалобе открытого акционерного общества “Северные магистральные нефтепроводы” на нарушение конституционных прав и свобод частями первой и третьей статьи 79 Федерального конституционного закона “О Конституционном Суде Российской Федерации”» [Электронный ресурс]. URL: http://doc.ksrf.ru/decision/KSRFDecision32516.pdf (дата обращения: 15.12.2019).

12.    Ильин А.В. Обратная сила решений Конституционного Суда и исполненность судебных актов [Текст] / А.В. Ильин // Вестник экономического правосудия. – 2019. – № 2. – С. 154 – 167.

13.    Сивицкий В.А. Некоторые аспекты значения принятия постановления Конституционного Суда Российской Федерации для судебной практики [Текст] / В.А. Сивицкий // Судья. – 2017. – № 12. – С. 47 – 54.

14.    Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 2002. – № 30. – Ст. 3012.

15.    Информация по делу А40-8404/2007 [Электронный ресурс]. URL: http://kad.arbitr.ru/Card/3d93f1d6-7646-4e25-96f5-a2d5cc540499 (дата обращения: 14.12.2019).

16.    Постановление Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2010 г. № 1993/09 по делу А40-8404/2007 [Электронный ресурс]. URL: http://kad.arbitr.ru/Document/Pdf/3d93f1d6-7646-4e25-96f5-a2d5cc540499/1... (дата обращения: 14.12.2019).

17.    Часть первая Гражданского кодекса Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства Российской Федерации. – 1994. – № 32. – Ст. 3301.